Нужен ли в СПбГУ теологический факультет? Как помочь студентам находить общий язык с администрациями вузов и бороться с «дисциплинарными» отчислениями? Чем должен заниматься «студенческий омбудсмен»? Об этих и других вопросах «Диалог» побеседовал с Виктором Воробьевым, который до минувшего воскресенья возглавлял петербургское отделение Российского студенческого союза, а теперь состоит при нем в контрольно-ревизионной комиссии.
Прошло уже три месяца, как у студентов появился свой омбудсмен — Артем Хромов. Как Вы можете оценить действия Хромова в этой должности? Стали ли лучше относиться к студенческим организациям после того, как у них появился свой «защитник»?
Ну, на самом деле, пока что мы никаких таких изменений особенных не увидели. Потому что Артем, он уже полтора года возглавляет Студенческий союз, и в принципе и так к его мнению более или менее прислушивались, если судить хотя бы по количеству публикаций. Сейчас просто добавился еще один титул, еще одна должность – не только председатель Студсоюза, но еще и уполномоченный по правам студентов. Каких-то больших подвижек мы пока не заметили. Но возможно они появятся к осени, потому что все бюрократические процессы в министерстве, они достаточно медленно раскручиваются и пока что уполномоченный появился, а все организационные и финансовые возможности, как я понимаю, они появятся чуть позже.
Мы бы хотели открыть общественные приемные уполномоченного в Москве и Петербурге. Пока что этот процесс немножко тормозится, в бюрократических каких-то коридорах министерств. Но вот сейчас была история с митингом в защиту детей в Москве, на который, в том числе, сгоняли студентов. Это у нас часто бывает с проправительственными митингами. Поступали к нам сигналы из нескольких вузов, но по одному у нас даже доказательства есть. И вот хочется как раз и видеть, насколько столичная полиция будет содействовать, насколько будет содействовать министерство и совет Союза ректоров в этом. Потому что когда студентов под угрозой каких-то проблем с учебой и еще с чем-то начинают сгонять на политические митинги – это, по сути, уголовное преступление. И по тому, как будут реагировать сейчас полиция и Минобрнауки, мы увидим, насколько серьезно относятся к уполномоченному. Других каких-то резонансных вещей с тех пор как Артем вступил в должность пока еще, наверное, не было.
Разве что, был большой резонанс вокруг приказа Минобрнауки о дисциплинарных взысканиях в вузах. Все раструбили, что теперь студентов можно будет отчислять за участие в несанкционированных митингах и все такое. На самом деле, по сравнению с текущей ситуацией, с юридической стороны этот приказ практически ничего не изменит.
Потому что студентов можно отчислять за нарушение правил внутреннего распорядка вузов и сейчас. А в эти правила внутреннего распорядка можно вносить довольно абсурдные вещи, в том числе, и отчисления за участие в несанкционированных акциях. Прецедентов таких не было, но, мне кажется, что это удачный повод напомнить об уязвимости студентов.
И мы подготовили свои предложения Минобру, как можно порядок наложения дисциплинарных взысканий улучшить. Нужно написать четкие критерии, за что можно наказывать, за что – нельзя, чтобы вузы не занимались самодеятельностью на местах. Потом вводятся комиссии по урегулированию споров в образовательных отношениях – по сути это аналог трудовых комиссий. И, по сути, все административные решения, которые принимает администрации вузов, они с сентября 2013 года смогут быть обжалованы в такие комиссии. Но сам процесс и порядок формирования этих комиссий отдан, опять же, на откуп администраций вузов. И если ректоры будут в эти комиссии назначать только «правильных» преподавателей и «правильных» студентов – то никакого смысла в этих комиссиях не будет. Там гарантированы паритетные начала, что в эти комиссии должны входить и студенты, но нигде нет гарантий, что это будет в той или иной степени выборный процесс. То есть может случиться и так, что студенты в комиссию будут назначаться приказом ректора.
Нужен ли подобный омбудсмен в Петербурге?
Совершенно понятно, что даже если Хромов будет работать практически идеально, то какое-то представительство региональное, оно, безусловно, нужно. Другой вопрос, как это должно быть сделано. Это могут быть представители в федеральных округах, или представители в каждом регионе. Нам кажется, что оптимальным вариантом было наличие таких студенческих омбудсменов в каждом федеральном округе, плюс – в Петербурге и Москве. Потому что в Петербурге и Москве вузов больше, чем во многих федеральных округах.
На самом деле, реальным решением проблемы стало бы по-настоящему развитое студенческое самоуправление. Когда были бы достаточно независимые органы студенческого самоуправления, с достаточными полномочиями, которые смогли бы сами отстаивать права студентов.
Мы видим своей целью не решение всех проблем студенчества, а создание неких социальных институтов гражданского общества, которые смогли бы эти проблемы решать в рабочем порядке. А не как сейчас мы это делаем в режиме такого ручного самоуправления. Чтобы это было как-то налажено. Сейчас этого не происходит, потому что все органы студенческого самоуправления, они, по сути, фиктивны. Студенческие профсоюзы, которые существуют, – наследие советских профсоюзов, которые доносят волю и желание администрации вузов до студентов.
Студенческие советы – они не везде есть, и в большинстве случаев с ними та же история, что и с профсоюзами. В них никто не идет, потому что не видит реальных полномочий и перспектив. Активные люди или сразу в большую политику идут, или в бизнес, а на такие вещи никто не заморачивается.
Не думаете ли Вы выдвигать себя на эту должность?
На самом деле, мы пока не обсуждали конкретные кандидатуры. Надо понимать, что у нас достаточно демократичная структура внутри организации. И прежде чем требовать демократизации от студенческих советов и студенческих профсоюзов, нужно показывать такой пример самим. Поэтому если будет решаться вопрос о кандидате от петербургского отделения РСС, то он будет решаться на совете отделения. И если совет решит, что этим человеком должен быть я, то я буду согласен на этом посту работать. Но у нас достаточно много и других активистов достойных, которые способны эту работу делать не хуже меня, а, может быть, даже и лучше. И если будет какая-то другая кандидатура – будем поддерживать другую кандидатуру. Я уверен, что наши федеральные коллеги, в том числе Хромов, поддержат любую кандидатуру, которую мы тут в демократическом порядке изберем.
А как вообще обстоят дела с защитой студентов в Петербурге?
Если смотреть на этот академический год, то в сентябре мы занимались проблемами в Межвузовском студенческом городке. Проблемы в нем возникают каждый год и никуда не деваются. По санитарному паспорту вместимость этого городка значительно меньше, чем количество студентов, которые там проживают. И руководство этого студгородка заселяет туда огромное количество студентов и оправдывает это решением петербургского Совета ректоров. Но никакие решения Совета ректоров не могут противоречить жилищному законодательству. Там просто нарушаются нормы о том, сколько квадратных метров должно приходиться на одного человека. И мы неоднократно уже, и в этом году, и раньше обращались в прокуратуру, прокуратура выносит представления об устранении нарушений. Но городок их игнорирует. Что с этим делать — не совсем понятно. Проблема здесь больше в том, что вузы заявляют, что студенты обеспечены местами, а на самом деле они могут быть обеспечены местами таким вот образом. А свои собственные площади вузы используют уже каким-то другим образом, зачастую нецелевым. При этом нужно понимать, что норма, о том, что оплата за общежитие должна быть в приделах 5% от размера стипендии, которая пока еще существует, она в вузовских общежитиях еще как-то соблюдается, а студгородок заявляет, что он не должен выполнять эту норму, поскольку не является вузовским общежитием. И, с одной стороны, — вузы говорят, что они обеспечили студентов местами в студгородке, а на самом деле — он сам по себе и многие законодательные нормы не выполняет. Это тоже создает большие проблемы, потому что нарушаются социальные права студентов.
Потом был в октябре большой скандал в Мухинском училище (СПбГХПА им. Штиглица — ИА «Диалог»), которым мы тоже занимались. После наших юридических запросов, арт-митинга, который проводили студенты, со стороны Минобра были сделаны какие-то организационные выводы в отношений некоторых действий Пальмина (Александр Пальмин — ректор СПбГХПА им. Штиглица — ИА «Диалог»). Его попросили вернуть преподавателей, которых он уволил. Осенью ректора заставили вернуть Игоря Томского – одного из заведующих кафедрами. А совсем недавно, в начале февраля, Владимир Федосеев, другой заведующий кафедрой, выиграл процесс в городском суде Санкт-Петербурга. Его тоже обязали вернуть в училище. Это то, что за осень происходило. А сейчас мы еще занимаемся Морской академией имени Макарова, которая стала университетом имени Макарова после объединения Академии и Университета водных коммуникаций. К нам обратились студенты этой академии с жалобой, что их заставляют участвовать в каких-то нарядах, дежурствах, вахтах и так далее. Начиная от работ на кухне в столовой, мытья туалетов, работы в гардеробах – всего чего угодно, только не учебы. При этом надо понимать, что это не военный вуз, и никаких нарядов там не может быть по закону. Нами сделаны соответствующие запросы, сейчас проводится проверка трудовой инспекции и прокуратурой Василеостровского района. Эта ситуация стоит на контроле в городской прокуратуре и в аппарате Уполномоченного по правам человека в РФ.
Давайте вернемся к проблеме приказа о дисциплинарных взысканиях в отношении студентов, который выпустило Министерство образования и науки. Многие студенческие организации восприняли его негативно. Почему?
Проблема на самом деле существует давно. Просто сейчас в связи с активизацией политической активности студентов мы стали это больше наблюдать, потому что к студентам чаще пытаются применять какие-то административные меры. Совсем недавно мы видели скандал в Высшей школе экономики, хотя, казалось бы, этот вуз гораздо либеральнее, чем СПбГУ и МГУ. В Москве был конфуз, когда замдекана отделения востоковедения или замзаведующего — не помню, как точно называется должность, — разослал студентам сообщение, мол, вы много используете ненормативной лексики в социальных сетях и блогах. И мы на факультете решили, что будем за этим следить, проводить мониторинг, и мы просим вас всю нецензурную лексику со своих страничек убрать, иначе к вам будут приняты меры. Такое вот письмо разослал. Это полный абсурд. Слава Богу, письмо потом было отозвано, а педагогу, его отправившему, объявлен выговор. Но это выглядит очень странно.
Неужели на факультете востоковедения в Высшей школе экономики решены все проблемы? Везде есть wi-fi, все ездят на стажировки регулярно, вся учебно-методическая база приведена в соответствие с современными стандартами, и вообще никаких проблем нет, кроме того, что студенты матом в социальных сетях ругаются? Это выглядит некрасиво. А ведь Высшая школа экономики – столичный вуз. А что тогда может происходить в регионах? То есть всегда можно ожидать, что в каком-нибудь заместителе декана или проректоре проснется свой «внутренний вахтер».
Поэтому нам как раз кажется, что основания для наложений дисциплинарных взысканий нужно на федеральном уровне ограничить. Дать исчерпывающий список — за что можно наказывать. По этому приказу дисциплинарные взыскания – замечание, выговор, строгий выговор, отчисление – можно получить за нарушения правил проживания в общежитии. Получается, что если студент надебоширил в общежитии, его можно отчислять. Мы считаем, что это неправильно. Поскольку, если студент сделал что-то такое в общежитии, то его нужно выселять из общежития. То есть вопросы проживания и учебы — это должны быть два разных вопроса. Если студент хорошо учится и плохо себя ведет в общежитии, то давайте его выселим из общежития без права заселения вновь. Понятно, что, если студент плохо учится, то вместе с отчислением его нужно выселять из общежития. В этом случае это два связанных процесса.
Возможен ли какой-то компромисс между студенческим сообществом и Министерством образования?
Ну, мы свои предложения высказали. Мы их направим в каком-то формализованном виде. И я так понимаю, что они будут высказаны и на Общественном совете. Какой ответ даст Министерство, мы не можем предполагать, но мы надеемся, что большая часть этих предположений будет услышана. Потому что это именно та конструктивная альтернатива, которой так часто требуют от оппозиции и вообще от всех тех, кто что-то критикует. Мы стараемся критикуя — предлагать.
Петербургский студенческий союз активно выступает против создания факультета теологии в СПбГУ. С чем это связано?
Тут борется не столько студенческий союз, сколько наши коллеги в студенческом совете СПбГУ, которых мы, впрочем, в этом поддерживаем. Потому что, по меньшей мере, странно выглядит эта идея. Поскольку, если в каких-то европейских странах, в Чехии, в Карловом университете Праги, например, исторически существует богословский факультет, так сложилось со Средних веков, то в Петербургском университете с самого момента его основания никаких богословских факультетов не было. И надо понимать, что на философском факультете СПбГУ есть кафедра философии религии, которая изучает религию именно с научных позиций.
А если создавать какой-то теологический факультет, то само слово «теология», богословие, отсылает к религиозному изучению веры. Не внеконфессиональному, как это принято в науке, а именно — через саму религию изнутри. Рассматривать религию не как феномен, а как догмат, как что-то, что нельзя оспорить. И ведь по сути, тогда это автоматически будет означать некоторые требования к абитуриентам. Все-таки, если факультет богословский, и там религия изучается именно с вот таких позиций, то, значит, что от абитуриента требуется наличие определенных религиозных взглядов. А это уже некоторая дискриминация по религиозному признаку. Ведь у нас Университет все-таки светское учебное заведение.
А получается, что на какие-то отделения этого предполагаемого богословского факультета смогут поступить только люди определенных религиозных взглядов. И вообще есть семинарии, медресе и разные другие учебные заведения различных конфессий, созданные именно для богословского изучения религии. Впрочем, как я недавно слышал, по данным самой Русской Православной церкви, последние годы поток абитуриентов в семинарии все падает и падает. Что значит, что СПбГУ незачем конкурировать с семинариями, которые и так не могут набрать нужного количества абитуриентов.
А как же быть со сторонниками создания этого факультета?
Ну, можно много каких факультетов создать, но надо понимать, что СПбГУ призван быть классическим университетом. В нашем российском понимании слова «классический университет» – университет, который не религиозен и направлен именно на науку. Честно говоря, я особо каких-то рациональных аргументов за то, чтобы это именно на базе СПбГУ создавать, не слышал. Если хочется создать какое-то новое теологическое учебное заведение, то кто мешает — создавайте. Просто, почему это должно быть под брендом петровского Университета?
Пытались ли Вы договориться с администрацией СПбГУ по этому вопросу? Обращались ли к ним, чтобы выразить недовольство части петербургского студенчества?
Я знаю, что студсоюз СПбГУ принимал обращение к ректору, с нотой некоторого протеста против создания богословского факультета. Правда, через несколько дней после этого зампредседателя студенческого совета, который при голосовании по этому вопросу воздержался, заявил, что якобы никаких голосований не было. Но это совершенно очевиднейшее лукавство. Нам эта ситуация знакома, потому что когда полтора года назад была такая же ситуация с лекцией Анны Чапмен в СПбГУ, тогда студенческий союз университета высказался против, правда, — постфактум. И даже хотел обратиться в этическую комиссию СПбГУ, с вопросом почему такие странные лекции происходят в колонном зале здания Двенадцати коллегий. Тогда вопрос замяли и сказали, что якобы у студсовета то ли кворума не было, то ли полномочий, то ли еще чего-то. Сейчас тоже пытаются сказать, что не было кворума.
Тут нужно понимать, что в состав студсовета входит большое количество представителей профкома, которые практически никогда на заседания студсовета не приходят. Поэтому кворума там нет никогда, просто, когда принимаются решения, которые администрацию устраивают, — никто вопросы кворума не ставит. Как только принимаются решения, которые администрации вуза не очень нравятся, сразу возникает вопрос о кворуме. Кворум там был один, а может быть, два раза за всю историю этого прекрасного органа. Поэтому эти доводы о кворуме, или о том, обращался кто-то или не обращался — они не очень состоятельны. Поскольку действительно большое количество представителей разных факультетов СПбГУ проголосовало, насколько мне известно, за это обращение. Единогласно при двух или трех воздержавшихся. То есть никто не голосовал против. Поэтому позиция студентов, в принципе, нам понятна, ясна и мы ее поддерживаем.
Какие ближайшие акции планирует провести Российский студенческий союз в Санкт-Петербурге?
Мы к уличным акциям прибегаем в каких-то крайних случаях. Мы не маргинальное движение. То есть, мы улицы не чураемся, но и не видим ее основным способом решения проблем. У нас есть несколько проектов, которые сейчас на разных степенях проработки находятся. Самый ближайший наш проект, который может быть запущен в ближайшее время, будет связан со студенческими общежитиями. Он позволит студентам через специальный сайт пожаловаться в Российский студенческий союз на какие-то нарушения в общежитиях. Нами сейчас разработаны типовые юридические документы, которые могут быть реакцией на какие-то типовые, часто случающиеся, нарушения в общежитиях. Мы еще над несколькими проектами, связанными с правами студентов, работаем, но в общем они пока не настолько готовы, как тот, о котором я Вам только что рассказал. Может быть, он будет запущен не этой весной, а ближе к осени. Все зависит от того, как мы будем продвигаться в этом направлении, потому что в принципе у нас есть не один и не два проекта. И это именно не на уровне идей, а на уровне достаточно рабочих вещей.
Беседовал Максим Кузнецов / ИА «Диалог»