Инопресса о Петербурге: Алексей Герман и города будущего

Прошла неделя, и «Диалог» предлагает очередной обзор иностранной прессы. Главной новостью, связанной с Петербургом, на прошлой неделе для зарубежных изданий стала смерть режиссёра Алексея Германа-старшего.

«Российский кинематографист Алексей Герман снял лишь несколько фильмов, но вдохновил целое поколение режиссеров своими жесткими драмами о сталинской эпохе и Великой Отечественной войне, — пишет Global Post. – Он родился в Ленинграде в творческой семье. Снимал на студии «Ленфильм», которую недавно помог спасти от закрытия. За тридцать лет карьеры неординарный режиссёр завершил лишь пять фильмов (один из них – в соавторстве), но его мрачный, честный до жестокости стиль стал откровением для многих коллег по цеху».

«Он был уникален», — такие слова другого петербургского режиссёра Александра Сокурова приводит издание. – «Что ещё можно сказать о творческом таланте такого человека?»

«Алексей Герман был священным чудовищем советского и российского кинематографа, последним носителем и наследником советской элитной культуры», — сказал кинокритик Михаил Трофименков. – «Его смерть – это конец эпохи. Он был режиссером, который создал собственную эстетику, сочетал личную память с памятью страны».

Chicago Sun-Times продолжает тему, напоминая вехи творческой биографии Германа.

«Он обрел всемирную известность благодаря своему фильму «Мой друг Иван Лапшин», снятому в 1983 году. Главный герой – сыщик, воюющий с бандой. Цензоры два года не давали выпустить эту ленту из-за реалистичного отображения советской жизни 30-х годов, времен сталинского террора. А выход фильма на экран совпал с горбачевской перестройкой – и стал ее знамением. В 1986 году его показали по телевидению: лента вызвала огромный интерес и споры в обществе.

Съёмки фильма «Хрусталев, машину!» — гротескного повествования о последних днях Сталина – много раз тормозились из-за экономических бедствий, которые Россия переживала в постсоветское время. На премьере в Каннах в 1998 году фильм встретили враждебно, но позже он приобрел культовый статус.

В прошлогодней статье критик Антон Долин заметил: «Для многих русских критиков, киноведов и простых зрителей Герман – главная фигура национального кинематографа после Андрея Тарковского. Другие говорят, что на самом деле он более важен и более оригинален».

«Герман обычно снимал отрывисто, делая упор на настроение и гнетущую атмосферу, а не традиционную линейность повествования, — отмечает автор материала. – Его фильмы объединяет жестко критический взгляд на советскую историю».
Первый фильм, который он снял, будучи единственным режиссером – «Проверка на дорогах» — был закончен в 1971 году, но до 1986 года не увидел свет. Он был снят на основе повести Юрия Германа – отца режиссёра – о войне. В нем рассказывалась история бежавшего из немецкого плена солдата, который был намерен любой ценой вернуть себе доверие товарищей по оружию. Хотя фильм и обычен по структуре, властям не понравилось нетривиальное решение Германа – сделать главным героем человека, который был пособником нацистов.

Global Post, кстати, приводит цитату самого Германа, который в 2002 году рассказал об этом фильме так:
«Они положили и меня, и «Проверку» на полку. Сказали: «Возвращайся к работе через три года. А до того мне не удавалось устроиться нигде – даже в Норильске! Так фильм и лежал 15 лет…»

О последнем – незавершенном – творении Алексея Юрьевича Германа, фильме «Трудно быть богом» (он же – «История арканарской резни») газета Vancouver Sun пишет следующее:

«Алексей Герман-младший – также известный режиссер – сообщил, что работа над шестым (и последним) фильмом его отца практически завершена.

«По сути, фильм «Трудно быть богом» готов. Осталось лишь кое-что переозвучить, все остальное сделано. Он будет закончен в ближайшем будущем».

По словам Алексея Алексеевича, его отец упорно трудился над фильмом, несмотря на слабеющее здоровье.

«Этот процесс был долгим и мучительным. Съемки велись без финансирования со стороны государства».

Еще до выпуска эта лента вызвала оживленный интерес, ожидания и дискуссии. Кто-то считает, что это будет едкая сатира на Россию при Владимире Путине, полная мрачных предсказаний на будущее».

Global Post, в свою очередь, приводит и такие слова Алексея Германа-младшего:

«Мой отец снимал этот фильм, когда уже был серьезно болен. Он пожертвовал ради него самим собой. Это было дело всей его жизни. Отец прожил жизнь достойно», — подытоживает Алексей Алексеевич. – «Он не предал своих идеалов. Не продался. Не растратил себя на ерунду».

Shanghai Daily со ссылкой на агентство Xinhua сообщает, что в Институте Конфуция при СПбГУ опубликован новый сборник китайской прозы под названием «Пограничный город: китайская проза XX века». Партнером института выступило местное издательство «Каро».

«В этой книге представлены ранее никогда не переводившиеся на русский язык рассказы Лао Шэ, Шэнь Цунвэня, Сюй Сюя и Чжан Айлин (которую на Западе знали как Эйлин Чанг). Издательство «Каро» в 2011 году уже опубликовало книгу китайской прозы XXI века, и планирует продолжить выпуск переводов, поскольку россияне в последние годы всё более интересуются Китаем и китайской культурой», — говорится в материале.

И наконец, продолжает культурную тему материал в Seattle Times – рецензия на новую книгу под названием «История городов будущего», автор которой Дэниэл Брук сравнивает четыре города, ставших мостами между Востоком и Западом – Шанхай, Мумбай (Бомбей), Дубай… и Санкт-Петербург.

«Шанхай, Бомбей (Мумбаи), Дубай и Санкт-Петербург – это важнейшие точки слияния Запада и Востока. Каждый из этих городов создавался именно с такой целью, и в каждом были заложены семена их разрушения и возрождения. Об этом повествует книга «История городов будущего» — захватывающий и оригинальный труд об урбанистическом планировании.

Петербург, к примеру, был создан Петром I, который остро осознавал необходимость введения аграрную Россию в современный европейский мир. После полуторалетнего ознакомительного путешествия по Европе – в особенности по Голландии – молодой Пётр вернулся совершенно иным человеком. Он основал Петербург как новую столицу России и порт, через который в страну поступали новые технологии, высокая культура… и новый взгляд на мир.

Шанхай находится в месте, где Янцзы впадает в океан. В 1832 году 200-тысячный город увидел директор Британской Ост-Индийской компании – и быстро осознал его потенциал. Через семь лет, выиграв первую из Опиумных войн, британцы обосновались в этом месте, фактически создав вне юрисдикции китайских законов город, который к середине XX века был одним из самых динамичных в мире. Бомбей – также во многом детище Ост-Индийской компании, которая разглядела огромный экономический потенциал этого места в Индии, близкого к Африке и Ближнему Востоку. Самым важным из деяний англичан, как оказалось, было не создание инфраструктуры, а то, что они открыли этот город для всех индийцев. Вдруг оказалось, пишет Брукс, что в Бомбее «успех в жизни означал больше, чем то, кем тебе довелось родиться».
Но великая историческая ирония состояла в том, что эти три города, столь развитые в культурном и экономическом отношении, стали колыбелями движений, которые грозили погубить их.

И Владимир Ленин, и Иосиф Сталин, чья революция зародилась в Петербурге, считали космополитизм этого города угрозой. Ленин перенес столицу в Москву, а Сталин обратил Ленинград внутрь себя. Шанхай же – где вызревала немалая часть китайских революционеров – зачах после победы коммунистов в Китае. Что же касается финансового успеха Бомбея, основанного на индустриализованной торговле хлопком, то он стал любимой мишенью Мохандаса Ганди, который пытался уничтожить британское правление («радж») – и добился этого».

Автор рецензии резюмирует: «Брукс сделал эти мини-истории интересными для чтения, и необычным образом их связал. Но он никогда не отходит от главной идеи, которая состоит в том, что достигнутый этими городами прогресс – это благо. Но он же сам и указывает, что Пётр Великий хвалился тем, что на строительстве Петербурга погибли 100 тысяч человек. Весьма реалистично описано и чудовищное неравенство в условиях жизни, существовавшее и существующее в Шанхае и Мумбаи. Так не будет ли разумным спросить, стоило ли того нынешнее величие этих городов – да и любого современного города, построенного на таких страданиях?»

Подготовил Илья Снопченко, специально для ИА «Диалог»