Крошка-сын к отцу пришёл, и спросила кроха: «Папа, что там с НДС?» – «Сын, всё очень плохо»

Почти бесповоротно: с 1 января 2019 года НДС вырастет на 2%. Новость для человека, которого не учили экономике, кажется какой-то «мутной». НДС… А что это? Гуглим: так, «налог на добавочную стоимость». И что это за стоимость такая? Куда её добавляют? Чего, блин, происходит вообще?

Чтобы разобраться, корреспондент «Диалога» решил поступить, как в детстве: если абсолютно всё непонятно – спроси у папы. Благо, у него есть экономическое образование и свободное время (20 лет успешно вёл бизнес, но потерял работу во время кризиса).

— Пап, если по-простому, что такое НДС?

— Если по-простому: вот ты насобирал ягоды, а я у тебя эти ягоды купил и решил перепродать. Я у тебя их купил за 100 рублей, а перепродал потом за 200. Добавочная стоимость получилась 100 рублей. И с этих 100 рублей я должен буду заплатить 18% – налог на добавочную стоимость.

— Обидно.

— Ага. Но так как я их перепродаю, государство мне эти деньги потом возвращает. То есть, НДС всегда платит последний – тот, кто покупает не для перепродажи, а для личного пользования. Если ты купил ягоды, то ты платишь НДС. Если потом ты их перепродаёшь, то тебе за этот НДС возместят затраты. А если сам съешь, то уже не возместят.

— Что-то я не помню, чтобы я, покупая ягоды, НДС платил.

— А ты посмотри на чек. В магазинном чеке обычно указывается, скажем: стоимость килограмма ягод 100 рублей с учётом НДС. То есть, этот налог уже в стоимость покупки включён.

— А почему я должен платить этот НДС при покупке ягод? Я же не участвую ни в каких сделках.

— Потому что то предприятие, которое продало тебе эти ягоды, уже уплатило НДС. Но так как оно занимается перепродажей, сумму НДС оно получает от тебя, чтобы возместить расходы. Платят НДС только один раз.

— А зачем вообще государство берёт НДС? В честь чего?

— Потому что государство – оно такое вот. Налоги берутся со всего, даже с зарплаты. В данном случае, если я перепродаю ягоды, я ведь не могу перепродавать их за ту же сумму – какой тогда смысл? Опять же, ты собрал ягоды в лесу, а я их помыл, красиво упаковал, выложил на рынке на прилавок – естественно, я увеличиваю стоимость. Но государство от этой увеличенной стоимости хочет что-то положить себе в карман. Это всё идёт в бюджет. Потом с этого бюджета строят дороги, дома, детские сады… Ну, то есть, должны строить.

— Вот сейчас НДС будет повышен. То есть, другого способа, кроме как повысить налоги, чтобы выровнять экономику, нет?

— Ну, ты же видишь, какая сейчас политика пошла. Повышают на всё – стали увеличивать налог на жильё. Налог на транспорт точно так же: машины по весу могут быть одинаковые, и дорогу они «портят» одинаково, но если мотор одной из них мощнее, налог уже будет другой. Государство тем самым зарабатывает деньги. Если хочешь что-то иметь, ты должен за это платить… Что, Маруся? Извини, я перезвоню.

Это папу зовёт мама. Он уходит, а я пока, чтобы время не терять, набираю номер экономиста и публициста Юрия Болдырева.

— Повышение НДС, – говорит Болдырев, – это ухудшение условий для производства. Уничтожаем производство – уничтожается всё. Изыскивать нужно из любых других источников, но только не душить производство.

— Именно сейчас можно было что-то сделать, чтобы не повышать этот налог?

— Альтернативой могли бы стать: первое – налоги на потребление. Второе – на всё, что касается сырья и финансовых операций.

Болдырев прощается со мной, а я принимаю входящий звонок от папы. Задаю ему тот же вопрос.

— Что-то наверняка было можно. Но точно так же можно спросить: что можно было сделать, чтобы не повышать пенсионный возраст? Для чего именно это они сделали? Все же понимают, что это просто отъём денег у населения. Видел это видео, где какой-то депутат рассказывает: столько-то денег мы заработали на нефти, столько-то на газе. Вот, казалось бы – деньги есть, да? Но у нас же коррупция присутствует. Из-за этого очень большая сумма неизвестно куда уходит. Есть же масса стран, которые не добывают нефть или газ – большая часть Европы. И они живут лучше, чем мы. Вот Финляндия – это даже не аграрная страна. Почему они живут лучше? То, что они корабли там строят? Ну, и мы их строим. Нефти у них нет, газа нет. И налогообложение у них меньше. Но ведь живут. И лучше, чем мы. Вот хрен его знает…

— То есть, это всё из-за коррупции?

— В значительной степени.

— Чем чревато повышение НДС для простых граждан? Вырастут цены на… всё?

— Однозначно. Когда затраты на производство увеличиваются путём – как вот сейчас – увеличения налогообложения, то увеличивается цена конечного товара. И жизнь дорожает. Если бы в связи с этим росла зарплата – как, допустим, в Америке, где зарплата растёт пропорционально инфляции – но нет же. Вообще, они очень непоследовательны: сначала говорят, мы должны поддерживать малый бизнес, а потом сами же его рубят. Вот сейчас, я знаю точно, увеличится стоимость молока, картофеля, мёда. Раньше производители этих товаров просто платили подоходный налог. Уже не НДС, просто налог подоходный. А теперь так сделали, что производители именно вот этих товаров должны платить налоги с проданного товара. А тот, кто приобрёл этот картофель – тоже должен будет этот налог заплатить. Вот такая фишка. Или электроэнергию вот тоже увеличили. И тепло. Всё увеличили. А зарплаты не увеличили… Ну что ещё, Маруся? Я сейчас.

Папа снова убегает, а я звоню Михаилу Хазину, политологу и экономисту. Может быть, он скажет что-нибудь более оптимистичное?

— Повышение налогов в условиях экономического спада — это идиотизм, – сразу же «отрубает» Хазин.

— А что тогда может помочь?

— Изменение экономической политики радикальное. Снижение налогов. Уменьшение НДС. Увеличение налогов на финансовые спекуляции.

— Почему, по-вашему, этого не сделали?

— Потому что та группа, которая контролирует экономическую политику в нашей стране не заинтересована в экономическом росте России. Потому что главная задача, которая перед ней поставлена – поддержка ликвидности мировой финансовой системы.

— А чего ждать населению?

— Повышения цен,– вторит Хазин моему отцу.

И угрожающе замолкает. Прощаемся, снова принимаю звонок от отца. Задаю вопрос, который вертится на языке:

— Как будем дальше выживать?

— Я не знаю, честно говоря. Многие мои приятели сейчас бизнес просто сворачивают. Потому что развиваться дальше – как? И какой смысл? Вот тебе пример. Разговаривали с другом. Сейчас у нас тут [в Красноярске] будет Спартакиада, а у него несколько гостиниц. И ему приходит извещение, что в вашей гостинице в таких-то числах будут жить столько-то человек. Он говорит: «Стоп. Как это будут жить? У меня там уже всё забронировано». Ему говорят: «Ничего не знаем, у нас Спартакиада, а мы вот оргкомитет». А это ведь даже не официальная организация. И если завтра они в этой гостинице что-то сделают и не заплатят, то не с кого будет спрашивать. Мой друг наглый, к счастью, он им сразу же ответил: «А у меня гостиница закрывается на ремонт». Эти такие: «Как закрывается?!». А он: «Ну вот так, частная же гостиница, хочу и закрываю». И закрыл. То есть, представляешь, как уже власть подходит к народу? Типа, вы обязаны, мы же тут оргкомитет. Хотя это частная собственность, где им никто ничего не обязан и не должен. Так что, в нашей стране могут напрячь тебя, как ни в какой другой – и не спросят. И не объяснят, почему НДС увеличивается с 18 до 20, и почему пенсионный возраст поднимается на пять лет. Просто дадут пазу – все покричат-покричат. А они потом они скажут, что это решение большинства, что народ считает, что нужно поднять, потому что бабушки, оказывается, все здоровые, продолжительность жизни большая. И никто не болеет у нас, все даже хотят работать ещё пять лет. Это просто мы не в курсе… Маруся, ну что ты? Иду, иду. Извини, мы тут просто на даче сосны сажаем.

Папа уходит с мамой сажать сосны. Ну да. А что ещё делать-то?

Я на вздохе отнимаю от уха потную трубку. Грустно, жалко и стыдно, правда, не очень понятно перед кем и за кого. Не вполне к месту, но упорно всплывают переделанные финальные строки из поэмы «Москва – Петушки»:

…густые, красные буквы «НДС» распласталась у меня в глазах и задрожали. И с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду.

Но я приду, папа, не знаю, пока, как и куда. Финал, конечно, в духе «и на обломках самовластья». Но пусть твоя сосна вырастет и возмужает уже в другой стране. Я буду стараться.

Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»