Канны-2018: как использовать?

Если вы вдруг собрались поехать нынче в Канны – всякое случается в этом удивительном мире – то не забудьте в перерывах между солнечными и морскими ваннами, заглянуть и на 71-й Каннский кинофестиваль. Там, говорят, кино показывают, говорят, даже интересное. А чтобы вам там было со всех сторон комфортно «Диалог» подготовил памятку по правильному использованию Канн-2018. Вроде той, что раздавали вместе с георгиевскими лентами, только лучше, только про фильмы и обрамляющий их французский курорт.

Чего не делать?

Есть такой анекдот: «— Мне кажется, вы слишком строго воспитываете вашего мальчика. — Почему вы так решили? — Потому что, когда я спросила, как его зовут, он ответил Вова Перестань».

Кажется, директор Каннского смотра Тьерри Фермо решил довести вверенных ему звёзд и гостей фестиваля до схожего невроза. В этом году Канны упоминаются в СМИ не столько в связи с кино, которое будет там представлено, сколько благодаря разнообразнейшим табу.

Под самый строгий запрет попали селфи. Теперь запилить себяшку на красной ковровой дорожке и тут же выложить её в инстаграм смерти подобно: в наказание вы получите запрет на посещение показов. Как это будет работать на практике, пока не понятно. Сложно представить, что, скажем, Мартин Скорсезе по старческой забывчивости щёлкнется на айфончик, а потом 11 дней фестиваля бродить печальный по побережью, потому что вышибалам на входах в кинозалы сообщили – этого не пускать. Попробует проникнуть – скрутить и в кутузку до выяснения.

Но, так или иначе, Фермо настроен решительно. «Вы не приезжаете в Канны, чтобы увидеть себя. Вы приезжаете в Канны, чтобы посмотреть фильмы», – заявил он тут недавно. Лукавство, конечно: почти каждый из тех, кто ходит по красной дорожке, потом смотрит кино и видит себя. Если и не в кадре, то в титрах: режиссёр такой-то, продюсер такой-то. Но Фермо хозяин-барин, так что, если вдруг вы кинозвезда, то лучше трепещите перед звериным оскалом его консерватизма.

Если вы голливудский плейбой и собираетесь в Канны, чтобы перехватить там пару молоденьких артисточек и под покровом ночи их, кхм, спродюссировать, то тоже забудьте. Эффект Вайнштейна докатился и до Лазурного берега, и с этого на года на фестивале действует «горячая линия». Туда можно будет позвонить, если вам покажется, что с вами сейчас происходит то, что мы с недавних пор называем «харассмент». Правда, как показывает практика, далеко не все верно трактуют это понятие, из-за чего «полиция нравов», выезжая по срочному вызову, нередко обнаруживает на месте преступления одну робко ущипнутую коленку. И всё же понадеемся, что «горячая линия» послужит добрую службу, ограждая юные сердца от холодных липких рук.

Ещё из ограничений – компания Netflix в этом году в Канны не едет, потому что не предоставила гарантий, что её фильмы выйдут в широкий прокат во Франции, а это теперь обязательно. Тьерри Фермо по этому поводу не горюет: не безвестны его суждения, что ТВ – это, так, «тв», а кино – это Кино с большой буквы «К». Помимо всего прочего, с этого года для журналистов не будет предпремьерных показов по утрам. Мсье Фермо недоволен тем, что в погоне за сенсационностью они публикуют тексты о кино сразу же после сеанса в твиттере. Но ведь «настоящему критику требуется время, чтобы подумать, переварить фильм, проанализировать его». Так что, отныне акулы (и прочие организмы) пера смогут увидеть кино только вместе со всеми, во время официальных премьер.

Что делать?

Итак, селфи запрещены. Но чем тогда заняться? – капризно вопрошает иной читатель. Ну, если такое дело, можно и просто кино поглядеть, почему бы и нет. Правда, ходить на каннские показы можно только по аккредитации, которая существует в трёх видах – для гостей, для СМИ и для членов синефильских клубов. Гостям пропуск предоставляет фестиваль, а остальные должны позаботиться о нём сами, направив в дирекцию письмо-запрос.

И здесь надо учитывать, что если ваше издание не очень крупное или – ужас-кошмар! – сетевое, то вам, вероятнее всего, откажут: «Нам тут и без вас тесно». Синефилов ждут тоже не абы каких – вместе с письмом нужно прислать копию членского билета клуба синефилов (здесь должно было быть непечатное слово). Короче говоря, терниста дорога к храму десятой музы.

Но, предположим, что вы – солидный журналист, респектабельный синефил или Ксавье Долан. И вот, вы в Каннах. Как составить киноменю по вкусу? Начнём с того, что программ для просмотра есть множество, и все их охватить вам не удастся хотя бы потому, что крутят их одновременно.

Есть, понятно, подборка основного конкурса. Есть показы внеконкурсные. Есть короткометражки. Есть «Синефондасьон» (студенческие работы). Есть каннская классика. И есть ещё всякий разный арт-хаус, который никуда толком не впишешь, поэтому его помещают в разделы с ничего толком не объясняющими названиями вроде «Особый взгляд». Теоритически то, что есть там, могло бы быть и в конкурсе, но… как бы, ну вы, понимаете, это самое, — поэтому вот. Например, там есть «Донбасс» Сергея Лозницы – тема актуальная, но, мягко говоря, взрывоопасная. Какое бы решение жюри не приняло, в этом обязательно найдут какой-нибудь некомфортный подтекст. Или другой пример – фон Триер, который возвращается в Канны с «Домом, который построил Джек». Дедушке уже 62, а в 2011-м, напоминаем, он был изгнан с фестиваля за то, что жалел Гитлера. Так что теперь — в почётную внеконкурсную программу вместе с Терри Гиллиамом и «Звёздными войнами».

Разобравшись с программами, можно перейти к выбору самих фильмов.

Что смотреть?

Вот вам наша субъективная схема-минимум. Во-первых, конечно, фон Триер, Лозница, Серебренников и Гиллиам. Это, что называется, топ (как бы ни было вульгарно ставить слово «топ» и фамилию Лозница в одном предложении). Про них и про то, что они нам приготовили, писали уже много раз, в том числе мы. Напоминаем вкратце.

Фон Триер – фигура культовая, куда ни ткни («Меланхолия», «Нифоманка», ну, сами знаете) Новый фильм будет про серийного убийцу, и это самое ужасное, по мнению автора, его детище, а ещё там Ума Турман в одной из ролей. Лозница – жёсткий актуальщик, но не конъюнктурный, а натурально ножом по сердцу. «Донбасс» – роуд-муви, жанр уже освоенный им в «Счастье моё». Значит, снова сказовость и метафизическая русская жуть а-ля Гоголь, но хлеще, плюс влияние «Кроткой» Достоевского. В общем, современное русское кино в его фестивальной красе.

Серебренников – в 2006-м «Изображая жертву» с мемовым «русское кино в жопе!», в 2018-м под домашним арестом, но прямо дома смонтировал «Лето» про Цоя, Майка и БГ, которые хоть и герои исключительно наши, в Каннах, говорят, уже зашли «на ура». Гиллиам – когда-то смешил и режиссировал в «Монти Пайтон», режиссура покатила, с тех пор ещё снял «Бразилию», «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и «Воображариум доктора Парнаса», а теперь вот домучил свою версию Сервантеса – «Человек, который убил Дон Кихота», над коей корпел аж с конца прошлого века. В роли дон Кихота когда-то должен был сниматься Майкл Пейлин из «Монти», но переигралось, и теперь рыцарствовать будет Джонатан Прайс – главный герой «Бразилии». А в роли Санчо снялся Адам Драйвер, что из молодых да ранних: он и у Коэнов, и у Джармуша и в «Последнем джедае».

Во-вторых (хотя, на самом деле, тоже во-первых), Годар. Многие из тех, кто в юности ходил на его первые революционные в художественном и идейном отношении фильмы уже давно состарились и умерли, а Жан-Люк жив и к своим 87-ми годам продолжает оставаться флагманом европейского интеллектуального авангарда. Тот факт, что те, кому искренне нравятся «На последние дыхании» (1960) и «Банда аутсайдеров» (1964) нередко засыпают на «Социализме» (2010) и «Прощай, речь» (2014) говорит о том, что его подход от ленты к ленте становится лишь радикальнее, а, стало быть, о пенсии можно не думать. Найдутся ли в составе судейской коллегии те, кому окажется по зубам вошедшая в основной конкурс «Образ и речь» – Бог весть. Математически это маловероятно, так что с наградами по старой доброй каннской традиции Годара, скорее всего, «прокатят». Но кино посмотреть всё равно надо: для мыслящих граждан Европы это дело чести.

В-третьих, режиссёры, которые нашумели в медиа-пространстве чуть меньше уже названных, но тоже не промах. Иранец Асгар Фархади, который в 2011-м году выстрелил с «Разводом Надера и Семин», а в 2016-м прогремел с «Коммивояжёром» снял триллер «Все знают» с Пенелопой Крус и Хавьером Бардемом. Гаспар Ноэ представит «Климакс» – напомним, что с тех пор, как вышла его предыдущая картина словосочетание «Любовь» Гаспара Ноэ стало синонимом провокативности (в России «Любовь» и вовсе запретили, следовательно, смотреть надо и её, и новую ленту хотя бы из чистого любопытства). Дважды обладатель каннского гран-при Маттео Гарроне приготовил что-то очень мрачное под названием «Собачник». Автор одного из лучших хорроров нового времени «It follows» (в русском переводе «Оно» – не путайте с ужастиком про клоуна по Стивену Кингу) Дэвид Роберт Митчелл покажет нео-нуарный триллер «Под Сильвер-Лейк». За гомосексуальную тему в очередной раз отвечает Кристофер Норе и его новый «Печальный ангел», за расовое неравенство – Спайк Ли и «BlacKkKlasman» (и это уже третья картина на фестивале с участием Адама Драйвера). Джафар Панахи – режиссёр, которому иранские власти запретили снимать кино, но он умудряется это делать и даже получать награды, представляет ленту «Три лица», о трёх иранских актрисах. И, наконец, Павел Павликовский (Польша), в 2015-м получивший «Оскара» за «Иду» предлагает нам «Холодную войну»: вновь история маленьких людей в мире больших политических мясорубок.

В-четвёртых, неплохо бы, наконец, отвлечься от авторитетов и посмотреть что-то, про что никто не судачит, и нигде не пишут. Некто Марк Казинс снял документалку «Глаза Орсона Уэллса». Ван Бин приехал из Китая с «Мёртвыми душами». Португалец Жоао Салавиза интригует заглавием «Дождь есть пение в деревне мертвецов». Словом, ни за что не удерживайте себя в рамках привычного.

И, в-пятых, не забудьте про «ретро». Выбор в «классике» большой – порядка тридцати некогда коронованных целлулоидов разных эпох и стран. Лично мы бы шли на «Головокружение», потому что Хичкок — это прекрасно, а уж Ким Новак на большом экране и вовсе сокровище. Но при желании можно блеснуть патриотизмом и отправиться на «Войну и мир» Бондарчука – её по такому случаю даже отреставрировали.

С кем заселфиться?

Протест — одно из самых прекрасных и благородных чувств на свете, поэтому умоляем: селфитесь! Тем более, что такого количества не вызывающих кишечных спазмов селебритиз вряд ли где ещё удастся сыскать.

Помимо участников, это члены судейских бригад. Следуя тенденциозным мировым настроениям, жюри основного конкурса возглавила Кейт Бланшетт (кстати, в конкурсе режиссёров-женщин тоже прибавилось). Ассистировать ей, кроме прочих, будут Кристен Стюарт, прикалываться над которой давно уже не модно, и наш Звягинцев. А это уже другая тенденция – россиян в Каннах в этом году относительно много: двое в конкурсе и двое — в жюри. «Особый взгляд» под руководством Бенисио Дель Торо оценит Кантемир Балагов, а это «Теснота» (если вы понимаете, о чём мы).

Но настоящим народным героем станет тот, кто сумеет подкараулить главного запретителя Тьерри Фермо и щёлкнуться с ним на айфон. Это будет, как в той серии «Симпсонов», когда мистер Бёрнс объявил лыжную гонку среди рабочих атомной станции, проигравшего обещав уволить, но в итоге пришёл последним сам, поэтому не уволил никого. То есть, хорошо всё будет.

И что нам со всего этого?

Когда в марте мы рассказывали вам про «Оскар», лейтмотивным настроением среди опрошенных нами респондентов неожиданно оказался некоторый печальный пофигизм. Мол, что «Оскар»? У нас тут работа, то и сё, а если какое-то там кино где-то наградили, ну и что теперь такого? Насчёт Канн спрашивать не рискнули, потому что результат предположительно будет тот же с поправкой на то, что все хотя бы слышали, что такое «Оскар», а Канны – событие сугубо элитарное. И то, что там происходит, в конечном счёте, там и остаётся.

Человечество по-прежнему разделено. Одни люди снимают фильмы о проблемах большинства, а другие – большинство – не знают ни о тех, кто снимает, ни о том, что снимается.

Что в наших силах? В наших силах смотреть кино. Положа руку на сердце, в Каннах большинство из нас окажется вряд ли. Но кино, которое существует вне географических и экономических рамок, само способно до нас добраться. Но ему надо помочь – посмотреть, обдумать и рассказать тем, кто ещё не смотрел. Да так рассказать, чтобы тоже посмотрели и потом рассказывали. Прекрасная же утопия: всё население земли по цепочке смотрит хорошие фильмы Каннского кинофестиваля. А посмотрев, становится единой, большой и прекрасной силой, которую уже никакая косность, никакие правительства, и никакой Тьерри Фермо с нелепыми селфи-запретами никогда не остановят. А дальше — покорение космоса, поиск истины, возвращение потерянного рая. Серьёзно, кино великая штука. Вперёд, к экранам! Да будет так?

Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»