«Талантливых школьников можно найти не только на олимпиадах»: организатор Балтийского научно-инженерного конкурса о развитии своего проекта

Приём работ на Балтийский научно-инженерный конкурс начался почти месяц назад. Что можно сейчас сказать о количестве, качестве и географии работ?

В нынешнем году мы начали принимать заявки 15 ноября, и их уже поступило несколько десятков – хотя традиционно выходит так, что месяц самой массовой подачи заявок – январь. Ребята должны успеть сделать работы, проверить их; научные руководители должны их прочитать – и поэтому основная часть работ будет приходить в декабре-январе. Конкурс состоит из семи секций: это фундаментальные науки — математика и физика, программирование и компьютерные технологии, биология, химия, экология, техника. Но техника – это инженерная секция, она стоит несколько особняком. При этом в технике – в отличие от многих других конкурсов – мы принимаем работы и по наукоёмкому инжинирингу: то, что может быть реализовано не только в качестве прибора, а в виде макета или идеи построения, технической модели.

О качестве работ пока говорить преждевременно, а вот их географию уже можно описать. Традиционно в Петербург приезжают представители более чем сорока регионов России, представлены все федеральные округа… Но дело в том, что на наш конкурс допускается не просто произвольно присланная работа школьника – она должна получить положительную экспертную оценку специалиста соответствующей области. Естественно, что ряд работ отклоняется. Рефераты нам уже давно стараются не присылать – понимая, каков будет ответ. Ведь Балтийский конкурс – один из флагманов в России, поэтому мы не принимаем никаких реферативных, ученических работ, хотя и понимаем, что это тоже очень важно. Но для этого, мы считаем, должны быть конкурсы рангом пониже – в образовательных учреждениях, на муниципальном уровне, региональном, наконец… Поэтому ясно, что заявки проходят очень существенный отбор.

Есть ряд региональных конкурсов, с которыми мы традиционно сотрудничаем – и будем эту идеологию развивать. Работы, выполняемые в регионах и получающие положительную оценку региональных советов, которые с нами аффилированы и которым мы доверяем с точки зрения квалификации жюри, по определённой квоте получат возможность попадать сразу в финал, не проходя наш отбор. Поэтому я могу сразу сказать, что количество представленных регионов будет примерно таким же: около сорока. Может, если в этом году будет много интересных работ из других регионов, количество и возрастёт.

В чем, на ваш взгляд, важность конкурса?

К сожалению, пока что в Российской Федерации важность научно-исследовательской работы школьников, их проектной деятельности, ещё пока понимается неправильно. Во-первых, важно, чтобы ребёнок занимался не вычурными задачами, которые сам находит в каком-нибудь доступном для него источнике, а имел наставника – учителя, преподавателя вуза, научного работника – который помог бы ребёнку поставить посильную задачу. Принцип успешности в этом возрасте чрезвычайно важен: если у ребёнка ничего не получится, мы можем запросто его оттолкнуть от занятия наукой! Этот преподаватель должен быть хорошим педагогом, потому что он должен триста раз подумать, прежде чем поставить ребёнку задачу – движение и результаты обязательно должны быть, чтобы ребёнок почувствовал вкус к научному творчеству. Во-вторых, ребёнок должен непременно ощутить неравнодушие взрослых к его первым научным шагам – и это главное.

Мы очень не любим, когда конкурс превращается в какое-то чистое соревнование – ведь нам гораздо выгоднее, чтобы каждый школьник, который приехал к нам в Петербург, окунулся в атмосферу научных разработок и творчества, научного общения, чтобы у него появились друзья из других регионов, которые занимаются тем же самым. И самое главное – чтобы он мог получить высококвалифицированную экспертизу своей работы, то есть имел возможность напрямую поговорить с ведущим специалистом в своей отрасли – профессором, известным учёным, имеющим международный авторитет. Такой возможности он может не иметь у себя дома, но он может запросто с ним дальше сотрудничать. Так и происходит: на конкурсе завязывается очень много знакомств, ребята пишут письма, приезжают уже в лаборатории, поступают в ведущие российские вузы. Раз у нас конкурс петербургский – мы, конечно, хотим, чтобы ребята поступали в наши учебные заведения, но у нас и москвичи, и новосибирцы приезжают: они тоже ведут селекционную работу на конкурсе, и приглашают талантливых детей заниматься в других, более подготовленных для науки условиях.

Самое главное, что я хочу подчеркнуть: бытует мнение, что пусть лучше дети никому не достанутся, чем уедут за рубеж. На мой взгляд, это совершенно неверно. Как показывает наш опыт, большинство детей – не просто большинство, а абсолютное – поступает именно в российские вузы, и дальше (а мы следим за их судьбой) продолжают учиться и работать здесь. Поступают в аспирантуру, защищают кандидатские диссертации… Уже и докторские пошли – хотя конкурсу ещё не так много лет, всего-то тринадцатый год пошёл. Докторами стали ребята, которые участвовали в предтечах Балтийского научно-инженерного конкурса – у нас до него проводились конкурсы, посвящённые академику Чебышёву (Пафнутий Чебышёв – русский математик, 1821-1894 – ИА «Диалог») и академику Бернштейну (Сергей Бернштейн – советский математик, 1880-1968 – ИА «Диалог»).

Главное – что ребята, которые приезжают сюда, имеют возможность общения, научного общения. Кроме того, их, как правило, всех отмечают. К сожалению, есть требования министерства образования о том, чтобы награждать 30 процентов учащихся, приезжающих на разные олимпиады – но мы его нарушаем, и считаем, что при этом мы абсолютно правы. Мы награждаем почти всех.

У нас разные награды: мы считаем, что нельзя сравнивать ребёнка, который живёт в университетском центре и может работать, к примеру, в академическом институте, и ребёнка из небольшого села или городка, где у него нет условий… Но, знаете, давным-давно известно, что таланты распределяются по стране равномерно – и совершенно не факт, что дети, живущие в больших городах, по своему уровню таланта выше. Поэтому мы хотим, чтобы ребята, которые сделали свои первые исследования – пусть ещё на коленке, но они проявили страстное желание и изобретательность, смекалку и интуицию в хорошем смысле слова – тоже были отмечены. Это так же значимо, как и очень профессиональные научные работы.

У нас есть бизнес-жюри, учительское жюри, молодёжное… и, конечно же, научное. Как показывает наша практика, молодёжь вообще выбирает совсем другие работы, чем маститые учителя.

Почему?

Потому что они не зашорены ещё. Они смотрят на эту работу свежим взглядом. Ведь именно молодёжь будет двигать дальше науку и развивать нашу страну – никто другой этого не сделает. Мы уже лишь передаточное звено – мы должны успеть передать им знания, а молодёжь – успеть усвоить их. Поэтому они, конечно, видят всё совершенно иначе, и многие разделы им кажутся более перспективными, чем нам. Хочу напомнить, что все исторические открытия последнего времени, которые изменили нашу жизнь – и в области IT, и в промышленности,– совершили молодые. Когда они объединяются в научные коллективы, группы, они могут сдвинуть Землю. Конечно, для нас это очень важно.

Учительское жюри работает совсем по-другому – оно отсматривает, откуда ребёнок прибыл, с кем он занимался, насколько он оригинально придумал (на совсем простом материале) свою работу… И ребёнок имеет возможность получить весомую премию учительского жюри. Бизнес-жюри вообще не контролируется – всё, что ему нравится, оно открыто называет и, несмотря ни на какие другие рекомендации, награждает этого автора, потому что видит в нём перспективность. Научное жюри оценивает непосредственно научные достижения и результаты.

Вы сотрудничали с закрывшимся фондом «Династия»?

Мы не могли сотрудничать, так как наш Фонд «Время науки» создан уже после закрытия Фонда «Династия» – они нам просто помогали в последнее время, поддерживали значительную часть проектов, которые мы здесь проводили (не только Балтийский научно-инженерный конкурс). Но для Лаборатории непрерывного математического образования внимание к заявленным нами принципам фундаментального образования, развитию исследовательских способностей было крайне важно. Поддержка этого Фонда позволяла нам чувствовать себя уверенно и развивать наши проекты. Я считаю глубоким заблуждением, когда советники министерства образования – или правительства, или президента – на самом высшем уровне озвучивают представление, что познавательный интерес важнее всего. Нет – важнее всего и мотивация долга. Познавательный интерес наступает тогда, когда у ребёнка уже сформированы первичные знания: тогда ему интересно. Если он не знает ничего – никакой интерес не наступает, и включить его невозможно.

Он просто не понимает, что ему нужно знать.

Конечно. Он не знает, чего от него хотят… и вообще не понимает красоты. А тогда и интереса не возникнет. Я хочу сказать, что бывает такое мнение – к сожалению – что поддерживать надо разные организации, которые на 2-3 недели собирают одарённых детей, проводят для них мастер-классы, и после этого дети разъезжаются по своим регионам… Это близорукое отношение к проблеме, потому что настоящий талант развивается в процессе труда. Поэтому основой должны стать не такие мастер-классы, а фундаментальные вложения в образовательные учреждения, в лаборатории, научные коллективы, в которых воспитывается этот ребёнок. И если изменить этот взгляд, то можно добиться многого.

А что мы имеем сейчас? Мы имеем то, что есть огромное количество развлекательных учреждений, мероприятий по популяризации науки. И совершенно не финансируются научные коллективы, серьёзные научные конкурсы… наш в том числе. Мы сталкиваемся со стеной непонимания – как властных структур, так и общественных организаций. Спектр огромен – от представления о том, что чем бы ребёнок ни занимался, лишь бы не плакал, до дискуссий, что нельзя навязывать ребёнку никакие научные проекты, которые так или иначе противоречат его свободному развитию. Мол, он сам должен выбирать, сам творить. Но я уже повторяюсь: на пустом месте творить невозможно, нужны первоначальные знания. Поэтому роль учителя, научного руководителя, организации, где ребёнок учится, огромна. И мы знаем наперечёт все эти организации, и их руководителей – а ещё лучше сказать, тех сотрудников, тех учителей, научных руководителей, с которыми мы сотрудничаем больше десяти, а то и больше двадцати лет – ежегодно они приезжают к нам со своими выпускниками. Считается очень хорошим тоном завоевать премию на Балтийском конкурсе, потому что это эталон. Тут никаких вещей, связанных с протекцией, нет – это будет объективный результат. На тебя посмотрят – а что ты сделал за эти годы? Каковы твои ученики, что они могут? Это дорогого стоит. Поэтому наш конкурс – уникальное явление в нашей российской действительности.

Что касается поддержки научных деятелей, то у нас в жюри более 160 профессоров, докторов, кандидатов наук. Эти люди уже давным-давно понимают, что происходит, как к этому относиться и что нужно делать. Они поддерживают, участвуют, хотя мы не платим членам жюри ни копейки – но они каждый год приходят и тратят целый день на научное общение – а у многих оно продолжается и дальше. Но ведь это совершенно понятно: если человек понимает, что с его уходом исчезнет дело всей его жизни, конечно, он будет делать так, чтобы всё это не пропало, а нашло продолжение в его учениках, развивалось и приносило пользу нашему обществу, нашей стране.

Какие сейчас существуют проблемы с финансированием конкурса?

Проблема одна: его просто нет. Существуют несколько фирм, представители которых с большим удовольствием придут на общение с учениками. Может быть, они организуют ценные призы и подарки. Понятно, что что-то найдёт оргкомитет… Но для того, чтобы сделать этот конкурс праздником для всех, нужны совершенно другие деньги. Посмотрите, как проходят мировые соревнования — а петербургский конкурс уже в их ряду по своему уровню — снимаются огромные помещения типа «Ленэкспо», устраиваются мастер-классы, лекции, семинары, научные бои. Мы всё это готовы сделать — но не можем, если у нас только маленький зал, а пригласить всех желающих приехать взрослых (например, учителей, которые хотели бы научиться и сделать то же самое в своём образовательном учреждении, в своём регионе) у нас не получается. Это требует совсем другого отношения.

И самое главное — нужно, чтобы власти поняли: самое лучшее — когда инициатива исходит снизу. Наш коллектив, проводящий конкурс, — это порядка 150 молодых людей, которые сами объединились для этого. Ребята — сами в недалёком прошлом школьники, а теперь студенты первого-второго курсов — стали организаторами огромного соревнования. Не какие-то дамы из министерства, не чиновники, не люди из фондов, а конкретные ребята, которые хотят сделать научный праздник для всех одарённых школьников. Они работают бесплатно, но нужны средства для того, чтобы принять гостей, банально накормить, организовать экскурсии по Петербургу. А ведь наш город не только научная, но и культурная столица, и важно, чтобы дети гордились своей страной — а приезжая, видели всё, что создали их гениальные предшественники, и были бы горды за свою страну. Это — а не уроки ОБЖ — и есть патриотическое воспитание.

И как реагируют на эту инициативу чиновники?

А никак. Принцип у них в нашей стране такой — если что-то не идёт от них, этого как бы и нет вообще. Они занимают очень простую позицию: это не наше — значит, это и не надо. Иными словами, ситуация банальна: несмотря на то, что существует ряд дальновидных и умных людей (например, конкурсный совет возглавляет ректор Университета ИТМО Владимир Васильев, вице-президент союза ректоров Петербурга, он же является Председателем Попечительского совета Фонда «Время науки», только что открытого для поддержки научных проектов для школьников), только их усилий мало для того, чтобы дать конкурсу тот размах, которого он достоин. Тем более что государственная организация — в данном случае ИТМО — не имеет возможности оказывать такого рода помощь. В перспективе требуется, чтобы мероприятия, подобные Балтийскому научно-инженерному конкурсу, получали постоянную поддержку как некоммерческие проекты. Только тогда можно снять мелочную, глупую опеку над свободной личностью — в том числе научно свободной. Потому что любое насилие над личностью приводит к очень печальным последствиям.

Помогает ли вам краудфандинг?

В прошлом году очень помог. Но требуется поддержка средств массовой информации, реклама в соцсетях, потому что при нынешнем положении дел наши сайты посещает не очень много завсегдатаев (и они должны быть уверены, что помогают очень серьёзному делу). В основном нас поддерживают наши выпускники и те люди, которые с нами давно работают, знают о наших проблемах и бедах… Иногда они не могут помочь крупной суммой, но мелкими взносами — могут.

Те, кто приезжают к нам на Балтийский конкурс, потом возвращаются и во второй, и в третий раз. У нас есть много друзей, которые занимаются тем же, что и мы — учат школьников, заинтересованных в занятиях наукой. Но уровни, на которые мы вышли , — это уже промышленный масштаб подготовки одарённых школьников. Подготовленные нами 450-500 человек идут нарасхват в их дальнейшей учёбе, занимают лидирующее положение в своих вузах. Это дорогого стоит. Однако многие компании считают так: зачем, дескать, им давать, мы и так возьмём сотрудников, иначе куда они пойдут? Часто отношение такое: «зачем нам школьники, мы студентов привлечём на свои стажировки», размышляет руководитель какой-нибудь компании. «И быстрее, и выгоднее, и, самое главное, целенаправленно — студентов можно заинтересовать работой, а школьник неизвестно ещё куда пойдёт». Мы пока не созрели для того, чтобы вкладывать в цивилизованный рынок, делать его долгосрочным.

Но люди должны понимать, что студенты не из вакуума появляются?

Я более того скажу — когда рынок не цивилизован, можно годами готовить сотрудника, вкладывать в него бешеные деньги, делать из него профессионала, понимающего тонкости своей работы… А потом его переманят более высокой зарплатой — и он уйдёт. Вы же ему голову не отрежете — он унесёт с собой все ваши промышленные секреты. И поэтому скупой платит дважды: если он не вкладывает в цивилизованный рынок, он обречён вкладывать в нецивилизованный рынок, и тогда он будет сталкиваться с такими ситуациями, когда продаются и перекупаются целые коллективы. «Я заплатил — и из фирмы N ушло двадцать программистов, потому что наша фирма M заплатила больше».

Были реальные случаи?

Были, конечно. Это не просто реальные случаи — это повседневность. И поэтому копеечка, не вложенная сейчас, обернётся миллионными убытками в дальнейшем… но руководители этого в массе своей не видят, они сами не прошли через это. Только самые умные, образованные и мыслящие главы компаний понимают этот тезис: надо всем навалиться и сделать так, чтобы в нашей стране профессионалов было много. Чтобы это они гордились тем, что их взяли на работу, и триста раз думали, прежде чем куда-то уходить — ведь кто же будет серьёзно относиться к человеку, который такое совершал? Поэтому всё то, что мы делаем , — это попытка создать рынок с человеческим лицом.

Расскажите нам о других ваших проектах.

У нас есть ряд профессиональных проектов. Мы проводим Турнир юных математиков: это уникальная европейская идея, когда ребятам предлагается решать не просто задачи, в которых всё известно, а так называемые задачи с открытым концом — иными словами, это задачи, которые на последнем этапе превращаются в научные исследования. Свои достижения в этом направлении ребята должны докладывать в устной форме — и при этом они ищут друг у друга и неточности, и ошибки, и предлагают идеи: таким образом, появляются авторские микроколлективы. Несколько таких турниров прошли в Европе — в частности, в одной из мекк математического мира, университете Paris Sud XI. В этих турнирах принимал участие Филдсовский лауреат Максим Концевич, а с 4 по 11 июля 2016 года такой турнир будет проходить в Санкт-Петербурге — это подтверждает высокий статус математической науки в нашем городе и огромный потенциал петербургских школьников. Приедут ребята более чем из 15 стран Европы — ожидается, что Турнир будет и оживлённым, и очень интересным. И та же самая проблема — фонд будет искать спонсоров и организации, которые помогут достойно провести мероприятие. Время, конечно, ещё есть — и мы постараемся сделать уже европейский праздник математики.

Кроме того, мы проводим одну из самых крупных олимпиад в городе — «Математика НОН-СТОП». В ней будут принимать участие школьники с пятого по восьмой классы, и она пользуется уже большой популярностью, собирает ежегодно от 800 до 1000 участников. В два раза больше, чем на формальных олимпиадах Министерства образования и науки РФ. Самое главное — мы и в эту олимпиаду включили задачи с открытым концом, которые представляют собой пусть и маленькое, но научное исследование. И мы рекомендуем учащимся физико-математических школ принимать участие по этому профилю. Нет греха в том, чтобы сказать, что в последнее время поисковая функция олимпиад утратилась: если раньше на олимпиадах мы искали одарённых ребят, и потом их начинали учить, то сейчас после 6-7 класса новые имена на официальных олимпиадах возникают очень редко, и мы пропускаем талантливых детей.

Почему так вышло? Когда я учился в школе (и тоже, бывало, побеждал на олимпиадах), ничего подобного не было.

Потому что появляются разные кружки, которые занимаются натаскиванием на решение олимпиадных задач, а выученный ребёнок всё равно имеет неоспоримое преимущество перед тем, кто талантлив, но должен будет заново изобретать многое из того, что его соперники уже узнали в кружке. Думаете, тот, кто пришёл на такие занятия, обязательно талантлив? Нет, конечно. Если вы посмотрите статистику, то количество научных работников, попавших в науку вне олимпиад, гораздо выше, чем число победителей олимпиад высокого ранга. Поэтому основной пласт учеников, необходимых для науки, остаётся вне поля зрения этой системы. Мы хотели создать олимпиаду, которая будет именно поисковой — и мы находим ребят, предлагаем им учиться в нашей Лаборатории [непрерывного математического образования] – это учебное заведение, которое осуществляет работу со старшеклассниками в области математики, теоретической физики, программирования.

У нас есть и биологическое направление (химико-биологические классы «БиоТоп» в школе № 225, и мы также организуем городские квесты, городской конкурс «Естественный отбор», в котором могут принимать участие ребята, проявившие способности в области биологии и экологии. Проводим ещё Летнюю математическую школу, в которую могут поехать не только ученики ЛНМО — может записаться и пройти небольшой отбор любой учащийся с пятого по седьмой класс, и мы с удовольствием его возьмём заниматься в научную школу. Проходят экспедиции, поездки для детей, имеющих желание стать биологами и экологами. Проводятся мероприятия, связанные с чисто научными делами: собираются студенты, аспиранты и старшеклассники, занимаются на семинарах, и результатами их работы становятся исследования, которые публикуются в научных журналах, выставляются в «Архивах» (arXiv.org – электронное собрание научных работ по физике, математике, биологии, компьютерным наукам и статистике — ИА «Диалог»), и в некотором роде свидетельствуют о том, что ребёнок вошёл в число тех, кто будет дальше заниматься серьёзной наукой. В конце концов, надо просто дать ребятам достойное образование — а оно у них очень широкое, в том числе гуманитарное, поэтому выпускники Лаборатории приходят и на гуманитарные факультеты СПбГУ (восточный, исторический, филологический). Поступают, конечно, и в московские вузы — МГУ, МФТИ, МИФИ. Это для нас очень важно.

Беседовал Илья Снопченко / ИА «Диалог»

***

Добавим, приём работ на Балтийский научно-инженерный конкурс (который в нынешнем году проходит уже в двенадцатый раз) ведётся до 20 января. Конкурс соберёт лучшие научные исследования в области математики, программирования, физики, техники, биологии, химии, созданные ребятами из разных городов России, Украины, Беларуси, Казахстана (предполагается, что свои проекты представят 350 участников). С 1 по 4 февраля 2016 года в Петербурге состоится финальная часть Балтийского научно-инженерного конкурса, в ходе которой научное жюри проведет очную экспертную оценку работ, огласят имена лауреатов и проведут олимпиаду для участников, а 3 февраля будет работать «пространство интеллектуального притяжения» для представителей петербургского бизнеса, науки и всех, кого интересуют проблемы российского образования.

Организаторы конкурса снова начали собирать средства на его проведение через краудфандинг. Помочь конкурсу можно здесь.