Игорь Кочетков: Случай с LaSky показал – мы перешли «красную черту»

Недавно неизвестные напали на офис организации LaSky. Пострадавший в нападении активист обвинил в случившемся депутата Госдумы Елену Мизулину и парламентария петербургского ЗакСа Виталия Милонова. Как Вы думаете, кто стоит за этим нападением?

Кто конкретно стоит за этим нападением, мы говорить не можем. Очень бы хотелось получить результаты следствия. Я пока затрудняюсь говорить, насколько хорошо работает в этом деле полиция, но какие-то следственные действия они все-таки производили. Что касается ответственности известных законодателей, то да, они несут ответственность. Я думаю, что не они организовывали это нападение. Но именно после принятия известных законов, инициированных Милоновым, поддержанных Мизулиной, мы наблюдаем эскалацию насилия: нападения на участников мирных акций, которые выступают за равноправие по признаку сексуальной ориентации, угрозы в Интернете. Нападение на офис LaSky случилось не просто так — где-то за неделю до этого в гомофобных группах появлялись угрозы. В любом случае, очень часто люди, которые совершают подобные нападения, заявляют, что они помогают исполнять принятый закон о запрете пропаганды. Этот закон, по крайней мере федеральный, провозглашает, что гомосексуальные люди социально неравноценны с остальными гражданами. Он способствует разжиганию ненависти. И да, безусловно и Милонов, и Мизулина, и другие депутаты, голосовавшие за этот закон, несут прямую ответственность за рост насилия и в Петербурге и в других регионах.

Как Вы думаете, будут ли найдены виновные?

В данном случае хотя бы начато следствие. И то не сразу. Когда полицейские первый раз приехали в офис, они сказали, что не понимают, что произошло и не видят признаков преступления, несмотря на то, что на полу валялись резиновые пули. И только потом, когда вмешались активисты и журналисты, и стали связываться с ГУ МВД, повторно приехала полиция и начала производить следственные действия. Но мы имеем целый ряд случаев, когда полиция не реагирует на совершенно очевидные преступления. Например, когда 12 октября на участников пикета на Марсовом поле нападали какие-то люди, вырывали у них флаги и били их. Юрист правозащитной организации тогда обратился к полицейским с просьбой прекратить преступление, но они ничего не сделали. И это не единственный случай, к сожалению.

Я полагаю, что сегодня и правоохранительные органы, и власти города просто игнорируют ту реальную опасность, которая существует. Опасность разжигания насилия и по мотивам расовой ненависти, и ненависти к геям и лесбиянкам.

Дело дошло до таких серьезных преступлений, и это касается не только геев и лесбиянок, поскольку мы знаем, что произошло 4 ноября, когда два человека погибли и еще неизвестно сколько было избито из-за расовой ненависти. И власти города ничего не делают, чтобы это предотвращать. Они поощряют, по сути дела, открытую деятельность групп, которые этими вещами занимаются. И я не могу сказать, будут ли результаты у этого дела. Я не хочу говорить, что думаю, что никого не найдут. Я очень надеюсь, что найдут. Но я не вижу сегодня в действиях правоохранительных органов, в деятельности властей города какой-то готовности и желания исполнять свои обязанности.

Какие могут быть последствия у инцидента с LaSky?

Наверное этот случай показал, что мы перешли какую-то красную черту. Никакими религиозными убеждениями, никаким сложным восприятием вопроса об отношении к сексуальным меньшинствам нельзя оправдать стрельбу на улицах города. Нельзя объяснить и оправдать то, что человек лишился глаза.

Что еще должно произойти, чтобы губернатор, депутаты Законодательного собрания, полиция прекратили нагнетание этой истерии, прекратили своими руками разжигать ненависть? Я не знаю, что им еще надо, чтобы они поняли, к чему привели их действия. Я надеюсь, что этот случай заставит их понять, что мы готовы и даже настаиваем на том, чтобы встречаться с руководством ГУ МВД, встречаться с депутатами, встречаться с губернатором и разговаривать о тех конкретных шагах, которые в городе будут делаться для профилактики преступлений на почве ненависти.

Мы готовы действовать любыми законными способами, чтобы этого добиться.

Многие российские и западные ЛГБТ-организации призывают бойкотировать Олимпиаду в Сочи. Как Вы относитесь к этому?

Я бы не сказал, что многие. Все, именно организации в России, идею бойкота не поддержали. И самые крупные и заметные западные правозащитные организации тоже не поддержали идею бойкота, прежде всего потому, что не понятно, к чему это приведет. Наоборот, Олимпиаду нужно использовать как серьезную информационную площадку для привлечения внимания и в России, и в мире к нарушениям прав человека, которые у нас сегодня есть, и для начала какого-то разговора с властями по поводу того, что они намерены делать, чтобы эту ситуацию исправить. Я, с одной стороны, не согласен с призывами бойкотировать Олимпиаду, потому что это может привести к изоляции России, но, с другой стороны, я не согласен с позицией Международного Олимпийского комитета, который запрещает участникам соревнования высказывать свою позицию в вопросах прав человека. МОК ссылается на то, что это политическая агитация. Но на самом деле к политике это не имеет никакого отношения. Наоборот, такие заявления и использование Олимпиады для привлечения внимания к проблемам дискриминации, к проблемам преступлений основанных на ненависти – это полностью соответствует букве и духу Олимпийской хартии, где написано, что целью олимпизма является защита мира и человеческого достоинства средствами спорта.

Не боитесь ли Вы, что к спортсменам, которые поддержат гей-сообщество, может быть применен закон о запрете пропаганды гомосексуализма?

Я, честно говоря, думаю, что в России не найдется такого дурака, который будет применять этот закон к участникам Олимпиады. Что касается самого закона, то он не правовой. Это, по-моему, очевидно всем кроме его авторов. Этот закон противоречит международным обязательствам России в области прав человека, он противоречит российской Конституции. К сожалению наша судебная система находится в таком плачевном состоянии, что доказать это у нас – невозможно. Будем пытаться доказывать это в Европейском суде по правам человека. Он уже начал рассматривать дело по региональным законам. Более того, есть разъяснения Верховного суда России, которое касалось региональных законов. В нем четко сказано, что обсуждение вопросов социального статуса сексуальных меньшинств, правозащитная деятельность, публичные акции с целью защиты прав человека не нарушают данный закон. Мы не знаем точно, что имели в виду законодатели, принимая этот закон, но Верховный суд разъяснил, что правозащитная деятельность, правозащитные высказывания, открытая дискуссия по вопросам равноправия геев и лесбиянок не является нарушением закона.

А Вы будете проводить какие-то акции во время Олимпиады?

Естественно мы будем участвовать в правозащитной компании вокруг Олимпиады. И на сегодняшний день уже целая коалиция российских ЛГБТ-организаций такую компанию готовит. Мы пытаемся общаться с МОК, чтобы в Сочи была возможность открыть «Pride house», который есть уже на всех Олимпиадах. Это место, где спортсмены-геи и лесбиянки могут собираться, обсуждать актуальные для них проблемы. Кроме того, в дни проведения Олимпиады мы будем проводить спортивные и культурные правозащитные мероприятия. Что это будет конкретно, я пока говорить не буду. Эти планы находятся в стадии планирования.

Многие представители сексуальных меньшинств уезжают из России. Несколько европейских стран уже выразили намерение предоставить им убежище. Как Вы думаете, должны ли представители ЛГБТ-сообщества покидать страну или у них есть шанс что-то изменить здесь?

У меня здесь есть две позиции. Одна — как у гражданина и гражданского активиста. Другая – как у правозащитника. Как правозащитник я могу сказать, что право на убежище – это право человека. Оно зафиксировано в Декларации прав человека. Если человек чувствует, что ему опасно оставаться в какой-то стране, он имеет полное право уехать и никто не может ему мешать. Если говорить о моей гражданской позиции, то сам я уезжать не собираюсь. Я не могу никого отговаривать по тем причинам, которые я озвучил выше. Но я никого не буду к этому призывать.

Я считаю, что отъездом проблему не решишь, от себя ты не уедешь. Если ситуация в России будет развиваться так, как она развивается сейчас, то, я думаю, что опасно будет не только в России, но и за ее приделами.

Россия – это ядерная держава. Если в стране нарушаются права человека – это значит, что ее политика непредсказуема. И тот политический режим, который может прийти к власти на волне ксенофобии, гомофобии и расизма, которая сейчас поднимается, может быть опасным для всего мира. И тогда никакая политическая миграция не поможет. Я считаю, что те, кто чувствует в себе силы оставаться в России и бороться, должны продолжать это делать.

Беседовал Максим Кузнецов / ИА «Диалог»